Неточные совпадения
Ну, дело все обладилось,
У господина сильного
Везде рука;
сын Власьевны
Вернулся, сдали Митрия,
Да, говорят, и Митрию
Нетяжело служить,
Сам князь
о нем
заботится.
— На мамашу — не сердись, она
о тебе заботливая. Во всем городе я знаю всего трех матерей, которые так
о сыновьях заботятся.
О сынах надо
позаботиться…
Она мечтает
о семейном счастии с любимым человеком,
заботится о том, чтоб себя «облагородить», так, чтобы никому не стыдно было взять ее замуж; думает
о том, какой она хороший порядок будет вести в доме, вышедши замуж; старается вести себя скромно, удаляется от молодого барина,
сына Уланбековой, и даже удивляется на московских барышень, что они очень бойки в своих разговорах про кавалеров да про гвардейцев.
Ибо что бы со мной было, если бы П. не взял меня на воспитание, а вместо меня
заботился бы
о своем
сыне?“
О себе самой она как-то даже и не думала, а
заботилась больше всего
о сыне: как-то он будет жить без нее?..
Однако
сын все растет да растет; поэтому самая естественная родительская обязанность заставляет
позаботиться о его воспитании. Убежденный помещик понимает это и начинает заглядывать в будущее.
— А я
о себе никогда не
забочусь, Татьяна Власьевна, много ли мне нужно? А вот когда дело коснется
о благопопечении над своими духовными чадами — я тогда неутомим, я… Теперь взять хотя ваше дело. Я часто думаю
о вашей семье и сердечно сокрушаюсь вашими невзгодами. Теперь вот вас беспокоит душевное состояние вашего
сына, который подпал под влияние некоторых несоответствующих людей и, между прочим, под влияние Алены Евстратьевны.
— Я тебя возрастил все одно как родного
сына, а все это, выходит, напрасно только
о тебе
заботился! — заключил Глеб.
Старик, казалось, мало уже
заботился о том, что Гришка будет находиться в таком близком соседстве с озером дедушки Кондратия; такая мысль не могла даже прийти ему в голову: после происшествия со старшими, непокорными
сыновьями, после разлуки с Ванюшей мысли старого Глеба как словно окутались темным, мрачным облаком, которое заслоняло от него мелочи повседневной жизни.
— По чести — мы не можем убить тебя за грех
сына, мы знаем, что ты не могла внушить ему этот страшный грех, и догадываемся, как ты должна страдать. Но ты не нужна городу даже как заложница — твой
сын не
заботится о тебе, мы думаем, что он забыл тебя, дьявол, и — вот тебе наказание, если ты находишь, что заслужила его! Это нам кажется страшнее смерти!
Когда кузнеца увели в острог, никто не
позаботился о его
сыне, кроме сапожника. Он тотчас же взял Пашку к себе, Пашка сучил дратву, мёл комнату, бегал за водой и в лавочку — за хлебом, квасом, луком. Все видели сапожника пьяным в праздники, но никто не слыхал, как на другой день, трезвый, он разговаривал с женой...
Я знаю матерей, которые
заботятся в этом смысле
о здоровье
сыновей.
— Откровенно говоря, — начал он с расстановкой, — я никогда не воображал встретить такую женщину, которая бы говорила, что она не любит мужа и, по ее словам, любит другого, и в то же время так
заботилась бы об муже, как, я думаю, немного нежных матерей
заботятся о своих балованных
сыновьях!
Отец его занимал разные мелкие должности, едва знал грамоте и не
заботился о воспитании
сына; кормил, одевал его — и только.
Артамонов старший был обижен тем, что
сын,
заботясь о радостях какого-то дрянненького мальчишки, не
позаботился, не сумел внести немножко радости в жизнь отца.
Заботясь только
о том, чтобы
сын их имел возможность впоследствии добывать себе хлеб, они предназначили Роберта с самого раннего возраста к чисто практической деятельности.
Сын сельского дьячка, выросший в горькой нужде и вдобавок еще рано осиротевший, он никогда не
заботился не только
о прочном улучшении своего существования, но даже никогда, кажется, не подумал
о завтрашнем дне.
Сын живет в отцовском доме всегда, а поденщик только на время. И потому
сын будет жить не так, как поденщик, будет
заботиться об отцовском доме, а не думать, как поденщик, только
о том, чтобы получить свою плату. Если человек верит, что жизнь его не кончается со смертью, то он будет жить, как
сын в доме отца. Если же жизнь только та, какая есть в этом мире, то он будет жить как поденщик, стараясь воспользоваться всем, что можно в этой жизни.
И всякому человеку надо прежде всего решить вопрос,
сын ли он хозяина или поденщик, совсем или не совсем он умирает со смертью тела. Когда же человек поймет, что есть в нем то, что смертно, есть и то, что бессмертно, то ясно, что и
заботиться он будет в этой жизни больше
о том, что бессмертно, чем
о том, что смертно, — будет жить не как работник, а как хозяйский
сын.
— И я бы ждала своего
сына, если бы он ушел от меня… Но он ушел так далеко, что я его никогда не дождусь! — говорила королева, не особенно
заботясь о правильном построении речи и не стесняясь дополнять речь пантомимами.
— Ну, исполать [Хвала, слава, спасибо.] вам, что
заботитесь о нашем Сергее Павловиче, он друг моего
сына, друг нашего дома, а мое желание, чтобы он стал еще ближе.
—
Сына? Да! стоило царевне
заботиться о таком поганом семени; лучше бы втоптать его в грязь, откуда оно вышло! И тебе пришла же охота повивать грех, ухаживать за ним, чтобы он вырос на пагубу чужую, свою, твою собственную! Ты бы…
Андрей Андреевич поручил жене
заботиться о нем, как
о сыне, так что Елизавета Андреевна мыла зачастую обоих ребят в одном корыте, хотя подчас это свое слепое повиновение мужу вымещала на дворовом мальчишке и ему весьма часто приходилось переносить довольно чувствительные щипки барыни, которая, по воле мужа, должна была разделять для чужого ребенка материнские заботы.
— После моей смерти ведь все же твое.
Сын достаточно богат, что я
о нем
заботилась. Я хотела даже переговорить с тобой
о завещании в твою пользу.
— Полноте, геройские подвиги не мои, а того же солдата… Любит он меня за то, что я
забочусь о нем, люблю как брата родного, как
сына, рано встаю, пою петухом и не изгибаюсь ни перед неприятельскими пулями, ни перед дураками.
Но
сын, которого завещала мне жена,
сын, которого я сам так много люблю… я и
о нем
забочусь.
«Любезнейшая маменька! Ваш маленький сынок у меня в безопасности. Если вы захотите оставить его у меня, то он ни в чем не будет терпеть недостатка и я буду
заботиться о нем, как
о собственном
сыне. Если же желаете взять его к себе, то можете получить его здесь или же напишите мне, куда его выслать».
Из письма Григория Александровича она поняла, что последний все время
заботился о Володе, как уже она мысленно называла своего
сына и, несомненно, сделал его достойным имени, которое он будет носить.
Когда же Константин Пизонский под псевдонимом Макрины достиг в монастыре двенадцатилетнего возраста, вдова Пизонская,
заботясь о воспитании
сына, вывела его вон из обители, переодела в овраге из юбки и платья в нанковый халат и отдала в духовное приходское училище под его настоящим именем Константина Пизонского.
Когда же Константин Пизонский, под псевдонимом Макрины, достиг в монастыре двенадцатилетнего возраста, вдова Пизонская,
заботясь о воспитании
сына, вывела его вон из обители, переодела в овраге из юбки и черноколенкорового платья в желтый нанковый халат и отдала в духовное приходское училище под его настоящим именем Константина Пизонского.
— Слушай, — сказал он, —
о жене не
заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского
сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
А когда после этого все благополучно уставилось и протекло немалое время, в течение которого казаки перестали покушаться добывать себе назад лыцарство, милосердый бог судил Опанасу Опанасовичу «дождать лет своей жизни», то он увидал
сынов и дщерей, и
сыны сынов, своих и дщерей, и обо всех
о них
позаботился, как истинный христианин, который знает, что заповедано в божием писании, у святого апостола Павла, к коринфянам во втором послании, в двенадцатой главе, в четырнадцатом стихе, где сказано, что «не должны бо суть чада родителем снискать имения, но родители чадам».
Апрель Иваныч оказался прекрасным человеком: он нежно любил скромненькую Прашу и удивительно
заботился о «писательском
сыне». Он завел в доме вечерний кружок у чайного стола и всем здесь читал «Телемака», поясняя из него, что люди живут вовсе не так, как бы надобно жить. К этому же у него служили «Павел и Виргиния», а сам для себя он читал еще более забористые вещи, как-то: «Оправдание Сократово» и «Слово похвальное Марку Аврелию». А затем в жизни со всеми был ласков, и прост, и любезен.
Тесть его, доверчивый и добрый старик Магомет,
заботясь о нем, как
о родном
сыне, принялся его наряжать, и прибрал зятя очень щеголевато: он дал ему богатый шелковый кушак, перетканный золотом, кинжал, оправленный жемчугом, красными и зелеными яхонтами, и два пистолета с золотою насечкою.